Однажды зимой, сидя дома и насмотревшись новогодних российских концертов, устал я от российской попсы до невозможности. И захотелось мне какой-нибудь английской вересковой баллады или там песен Шервудского леса. Чего-нибудь такого, чтобы можно было улететь от осточертевшей реальности далеко на крыльях мечты и грёз.
Включил я ютуб, порыскал среди старых мелодий... И вдруг попалась мне давняя битловская песня, спетая неизвестной мне тогда певицей.
Сказать, что песня мне понравилась, это ничего не сказать. Песня пронзила меня насквозь. Я крутил её не переставая целый день и никак не мог наслушаться досыта. Я словно попал в другую жизнь и в другое время, в котором через сверкающие просторы, через моря и океаны летел дерзкий парусный корабль, а на палубе корабля у фальшборта стояла девушка, и оглядываясь назад, на давно уже исчезнувшие берега покинутой родины, всё ещё вспоминала вкус губ унесённого холодным ветром возлюбленного.
В детстве у меня была запись битловского диска с этим треком, но слушал я эту вещь без особого восторга. "Вкус мёда" проходил как-то мимо меня. Не трогал и не волновал. Мне казалось, что просто мелодия такая неудачная.
Проблема, как оказалось, лежала не в том что, а в том как. Бриллиант можно сколько угодно вертеть в темноте, но только на солнце он ударит вам в глаз всем великолепием блеска. Как оказалось, для этой баллады требовался вовсе не ливерпульский или манчестерский баскер, насквозь пропитанный алабамским рок-н-роллом, а скорей библейская глубина "Песни песней". Явилась, явилась дева Эсфирь из континентальной Европы и спела эту вещь так, как и надлежало.
Глядя в ютубе на черноокую Эстер Офарим, поющую среди зарослей ольховника, я подумал, что Бриан де Буагильбер из романа "Айвенго" был не настолько неправ, когда продавал свою храмовническую душу за любовь дочери Исаака. Ибо если бы спела она мне таким образом, я и сам бы продал весь буагильберовский Орден вместе с его командорами и магистрами, визитаторами и хранителями, а равно как и бессмертную душу Буагильбера, за общество еврейской сирены.
Однако, откуда же взялась эта дивная Саломея, посрамительница всех баскеров Британии, в белом костюме бредущая по пустошам моей души?
Как оказалось это та самая "Эстер Офорим" (sic!), которая пела игривую песенку Je sais ce que tu pense на легендарном сборнике "Музыкальный калейдоскоп №8" от 1967 года.
Esther Ofarim - Je sais ce que tu pense
Если вам название "Музыкальный калейдоскоп №8" ни о чём не говорит, то либо вы уже умерли до, либо родились после того как этот диск был издан. Ибо это была первая официальная публикация "Битлз" в СССР. Именно там в конце первой стороны пластинки была записана знаменитая "Girl" ("слова и музыка народные" - sic!), с которой началась битломания в СССР, все эти макаревичи и коли васины. И разве можно было сравнивать магнетический, надрывный, насквозь сексуальный голос Леннона, истекающий страстной английской балладой о трагичной любви простого йомена к богатой и высокомерной барышне, - с легкомысленным шансоном Офарим? Да не в жисть! Я просто вообще в упор не замечал эту певичку.
И вот теперь именно она исполняла мне A Taste of Honey, когда-то спетую великими Битлз, так, что будь они живы, впору было раздавать им сигареты для перекура.
Ну хорошо, подумал я. А откуда взялась сама баллада, если не из Шервудского леса? Наверняка это должна быть мелодия со староанглийских времён?
Отнюдь. Как оказалось, красивейшую балладу придумали два американских композитора-песенника, два лабуха, Бобби Скотт и Рикки Марлоу для бродвейского мюзикла 1960 года, поставленного по следам успеха английской пьесы 1958 года Taste of Honey.
Интересно, подумал я. Ещё и какая-то пьеса была, которая называлась "Вкусом мёда"? Оказалось, что не только была, но с неё всё и началось. Пьеса оказалась настоящим хитом лондонских театров Вест-энда в конце 1950-х. Написала пьесу некая 18-летняя девчонка по имена Шила Делани, которая, посмотрев как-то на каникулах в Манчестере театральный спектакль, решила, что и она умеет сочинять не хуже всяких драматургов и сварганила женскую драму про школьницу из Селфорда, забеременевшую от нигерийского матроса, и которая, будучи изгнанной матерью-алкоголичкой из дома, находит приют в съёмной квартире напополам с застенчивым дружком-педерастом. (!)
Вот это да, подумал я, вот это винегрет...
https://ru.wikipedia.org/wiki/...
Пьеса неожиданно оказалась востребованной, по ней поставили британский фильм, который и сейчас можно найти в интернете. А по успехам кино пьеса в 1960 году проникла на подмостки бродвейского театра в США.
И вот там два композитора на подхвате, Рик Марлоу и Боб Скотт, заделали музыкальную тему для постановки мюзикла. Чисто инструментальную пьесу без всяких текстовых нагрузок.
В 1963 году Скотт издал её на своём альбоме, тоже названном Taste of Honey. И вдруг мелодия стала популярной и даже навязчивой. Уж не знаю что тому было виной, модная ли тогда борьба негров за право спать с белой женщиной, или пока ещё подспудная борьба педерастов за право свободно выходить замуж, но многие на эту мелодию обратили внимание и она даже выиграла Грэмми того же года.
Первым, кто СПЕЛ эту тему был негритянский вокалист Ленни Уэлш, записавший вокальную версию на слова Ли Морриса в сентябре 1962 года. Надо сказать, что в версии Ленни Уэлша была просто юношеская мечтательность о первых поцелуях. Тем более, что и сам текст был про поцелуи.
А вслед за ним последовали и Битлз, сначала игравшие "поцелуйную версию" в Star Club для матросов Гамбурга, а потом взявшие эту песню для своего первого альбома в 1963 году. Не сильно заморачиваясь, они просто повторили мечтательную версию Уэлша, хотя в исполнении Маккартни песня неожиданно приобрела несколько бодрый матросский оттенок:
Ещё бодрее, с огоньком и всякими весёлыми выходками, исполнил эту мелодию оркестр Гарри Джеймса на шоу Эда Салливана:
Присовокупила потуги и группа The Hollies, вложившая в эту песню совсем уж неожиданные советско-песняровские приёмы:
И оказалось, что мужики ничего в этой песне не поняли. Как бы они не изгалялись над нею, оказалось, что Taste of Honey настоящая ЖЕНСКАЯ баллада. Потому что в глубине этой композиции Марлоу и Скотт, может и сами не осознавая того, спрятали интонации романески, стиля, пришедшего из Италии. Потребовалась южная душа еврейки Офарим, чтобы распознать скрытую в этой мелодии драму и исполнить её с полной силой.
Эстер спела эту песню с другими словами, нежели мужские исполнители. Оказалось также, что эта песня настоящий "Хазарский словарь" в двух вариантах и женский вариант оказался заметно богаче и красивее. В женском варианте песня оказалась печальной жалобой девушки, оторванной от своего любимого, увезённой за моря и океаны, и сохранившей от своего возлюбленного только горький вкус мёда на губах. Девушка обещает вернуться, но контраст этих слов с печальной мелодией таков, что мы начинаем понимать, вернуться ей уже не суждено никогда.
А в общем, понял я, что нет нужды расстраиваться по поводу поп-шушеры, населяющей наше ТВ, если глубины и дремучие леса ютуба ещё хранят сокровища, подобные этому Вкусу Мёда. И я согласен с тем комментатором, который написал год назад на странице Esther Ofarim - A Taste Of Honey, так же потрясённый как и я теперь:
"Никогда, никогда ещё не слышал я такого чуда от Эстер. Что за ангел! Что за голос! За всю мою жизнь у меня не было такой песни, которая бы тронула мою душу так глубоко и так пронзительно. Будьте осторожны, люди, ибо песня может заставить вас плакать от счастья."
"Never before heard this wonderful version of Esther. What an angel!!! What a voice!!! In my entire life never heard another song which touches my soul as intense and deep as this one. Be cautious, it may make you weep from happyness!
Свежие комментарии